Феномен адаптации в психологии личности

Адаптация, как сложное и многогранное явление, предъявляет определенные требования к содержанию концептуальной базы, лежащей в основе различных подходов для ее рассмотрения.

Сначала необходимо определиться с предметно-содержательным «наполнением» понятия «адаптация», поскольку разные авторы подразумевают под ним различные аспекты изменений субъекта адаптации и адаптогенной ситуации.

Три направления исследований в области адаптации

С. Л. Шапкин и Л. Г. Дикая выделяют три основных направления исследований, в той или иной степени связанных с проблемой адаптации.

Медико-психологические аспекты. Первое направление исследований связано с медико-психологическими компонентами адаптации в разнообразных стрессовых условиях, где на передний план выходят внутриличностные процессы (динамика и гармония потребностно-мотивацнонной сферы личности, установление контакта субъекта адаптации с собственным «Я»). Адаптация в рамках этого направления изучается вне контекста конкретной предметной и профессиональной деятельности, на которой отражаются неблагоприятные влияния со стороны стрессогенной ситуации, но которая одновременно является важнейшим источником для преодоления этих влияний и поэтому играет важную роль в понимании механизмов адаптации.

Психофизиологический аспект. Второе направление исследований феномена адаптации, по мнению этих авторов, связано с психофизиологическим описанием функционирования отдельных органов (систем органов) и психических процессов, которые они обеспечивают, в условиях изменений в окружающей социально-профессиональной среде (высокая рабочая нагрузка, шумовой фон при реализации профессиональной деятельности, гипоксия и т. п.). В рамках данного направления адаптация выступает как процесс уравновешивания, перестройки различных психофизиологических систем организма, направленный на достижение и поддержание внутреннего гомеостаза. Вот почему в качестве основания для выделения стадий адаптации выступают объективно фиксируемые изменения психофизиологических показателей, их динамика в ходе исследуемой деятельности.

Комплексное изучение состояний. К третьему направлению относятся работы по комплексному изучению психических и функциональных состояний человека в трудовой деятельности. Рассматриваемая в таком ключе адаптация предстает как взаимодействие “субсистемных” и «метасистемных» противоречий, существующих как вне, так и внутри человека. Структура и динамика адаптации изучаются как процесс уравновешивания в открытой системе, в ходе которого приобретаются новые системные качества.

Различные аспекты многомерного явления адаптации

С учетом важности комплексного подхода к многомерному явлению адаптации (см. выше) и необходимости выявления динамики личностных изменений в ходе адаптации на разных этапах профессионального развития мы будем основываться на следующих концептуальных предпосылках рассмотрения феномена адаптации.

Субъект адаптации — человек. Во-первых, изучение адаптации должно проводиться как адаптация се активного носителя — субъекта адаптации. А. В. Брушлинский замечает:

Человек и его психика — это не две системы, а одна единая система, в которой именно субъект объективно является основанием всех психических процессов, свойств и состояний, вообще всех видов своей активности (деятельности, общения и т. д.). Следовательно, в нем и через него они взаимосвязаны и интегрированы воедино, поскольку все они суть неотъемлемые качества одного и того же субъекта.

ВНИМАНИЕ

Исходя из этого мы будем рассматривать личностные качества не просто руководителей организаций и предприятий, а руководителей, решающих на данном этапе развития своей карьеры задачу управленческой адаптации; не выраженность управленческих ролей, а их динамику в ходе адаптации к данной руководящей должности.

Адаптация как комплексный феномен. Во-вторых, анализ адаптации подразумевает изучение всех измерений этого комплексного феномена. В качестве таких основных измерений мы остановимся на рассмотрении адаптации как процесса, результата и основания для формирования новообразований (психических качеств).

Процессуальный аспект адаптации основывается прежде всего, на выделении ее временных характеристик — протяженности и стадий самой адаптации. В рамках данного направления происходит выявление основных элементов адаптационного процесса, связанных в единую логическую и временную последовательность. При этом в различных отраслях психологической теории и практики исследованы различные стороны процесса адаптации (от стадий социальной адаптации до психофизиологических механизмов адаптации). На моделях адаптационного процесса, разработанных в психофизиологических исследованиях, эволюционной психологии, социально-психологических исследованиях, поведенческом подходе мы остановимся более подробно в следующих разделах данной работы.

Результативный аспект адаптации традиционно используется как ключевой элемент при оценке успешности адаптивных процессов в целом, вот почему результативный критерий положен в основу большинства современных классификаций феномена адаптации, от простейшей дихотомии (адаптация — дезадаптация) до более дробных и многомерных теоретических построений.

Так, в соответствии с классификацией А. Н. Жмырикова по критериям выходных параметров деятельности, степени интеграции личности с микро- и макросредой, степени реализации внутри личностного потенциала и эмоционального фона самочувствия обосновывается четырехградационная шкала результатов адаптации: высокая избыточная, высокая оптимальная, низкая, дезадаптивная.

Одна из наших последних работ, в которой предлагается систематизация итоговых результатов адаптации, содержит описание уже двумерной классификации. В качестве ортогональных измерений модели социальной адаптации предлагаются соответствие реального поведения человека требованиям социального окружения (так называемый «внешний критерий”), а также отсутствие ощущения угрозы, достижение внутриличностной комфортности (так называемый “внутренний критерий”).

Адаптация как совокупность новообразований. Аспект рассмотрения адаптации, связанный с формированием в ходе нее различных новообразований, в определенном роде интегрирует два выделенных ранее подхода (процессуальный и результативный). Здесь объектом рассмотрения является совокупность психических качеств, которые сформировались (развились) в процессе адаптации и привели к тому или иному результату. При этом в совокупность новообразований включаются не только множество знаний, умений, навыков, полученных и сформированных у себя субъектом адаптации, но и сложная система межличностного взаимодействия с профессиональным и социальным окружением.

На аспекте адаптации, связанном с появлением определенной совокупности новообразований, хотелось бы остановиться особо. Дело в том, что, как это будет проиллюстрировано ниже, в целом ряде работ как отечественных, так и зарубежных авторов неявно принимается тезис об определенной неизменности, самотождественности адаптанта в ходе его приспособления к воздействию определенных средовых факторов. В результате такого рассмотрения процесс адаптации проводится по следующей обобщенной схеме: воздействие факторов среды => восприятие этого воздействия субъектом => актуализация уже сформировавшихся сторон жизнедеятельности, средств внутри- и межличностного взаимодействия (или же количественное изменение характеристик их функционирования) => достижение адаптации вследствие достаточного приспособления за счет актуализированных средств (или же дезадаптация как результат недостаточной компенсации).

ЭКСПЕРИМЕНТ

Подобная схема получила наибольшее распространение в исследованиях психофизиологических компонентов адаптационного процесса. Так, многолетние исследования II. А. Аладжаловой, посвященные медленноволновой биоэлектрической активности головного мозга, обеспечивающей регуляцию психических процессов, позволили определить их адаптивную роль. Показано, что в качестве одного из адаптационных механизмов выступает функционирование медленноволновой колебательной системы, которая обеспечивает адекватную регуляцию быстроволновой системы за счет изменения ряда параметров функционирования (амплитуды, периода). На примере функции внимания исследованы регулятивно-приспособительные факторы медленной биоэлектрической активности, задающей граничные параметры функционирования быстрой колебательной системы.)

Адаптация и агрессия. В соответствии с эволюционо-генетической концепцией К. Лоренца в ходе выживания и адаптации человеческого рода формируются такие личностные свойства, как коллективизм, жертвенность, этические нормы, но прежде всего — агрессивность. Обобщая многочисленные эмпирические данные по эволюции, генетике и поведению человека, утверждается, что адаптивные процессы развиваются на основе генетических программ, «естественных наклонностей», которые проявляются и закрепляются в соответствии с требованиями современного общества.

Однако, как будет показано нами далее, тезис об адаптивной природе агрессии не подтверждается ни практически (поскольку современная цивилизация культивирует агрессивно-конкурентное взаимодействие как жизненную стратегию с высоким риском социальной дезадаптации), ни теоретически, так как вступает в противоречие с центрированным па развитии личности этико-гуманистическим подходом.

На наш взгляд, следование принципу самотождественности несколько обедняет картину адаптации (в основном на этапе приспособительных реакций) прежде всего за счет преуменьшения роли активности самого субъекта адаптационного процесса. Выделение формируемых субъектом адаптации новообразований на различных уровнях человеческой индивидуальности позволяет полнее рассмотреть адаптационный процесс в его развитии. Как справедливо отмечает В. Т. Кудрявцев, развитие на любом его уровне — это всегда порождение существенно нового.

Важность процессуального аспекта адаптации. Выведение «за скобки» научного анализа спектра разноуровневых характеристик, развивающихся в ходе адаптационного процесса, создает предпосылки для определенной «мифологизации» онтологического статуса духовной сферы человека, отмечаемой многими авторами. Тот же В. Т. Кудрявцев пишет:

В мифологических моделях развития в большей или меньшей степени нивелируется его содержательно–процессуальная сторона. Так, традиционный средневековой жанр жизнеописания — житие святых — как правило, оставляет под покровом тайны путь человека к святости. Человек либо внезапно переходит из греховного состояния в святое, либо уже рождается святым, прижизненно обнаруживая себя в этом качестве. Сходные мотивы имеются и в других мифологиях, возводящих развитие в ранг таинства (модель развития как сакральный «черный ящик»).

Нетрудно видеть, что ограничение концептуальной схемы рассмотрения адаптации только ответными приспособительными реакциями адаптанта не представляет возможности проанализировать в исчерпывающей степени содержательно-процессуальную сторону адаптации. В результате подобной мифологизации субъект адаптации либо внезапно достигает состояния адаптированности, либо изначально является адаптированным, проявляя это свое качество в новых социально-профессиональных условиях жизнедеятельности.

Три аспекта носителя адаптации и их взаимосвязь

Другим существенным моментом теоретического феномена адаптации является многомерность, разноплановость се носителя — человека во всех его измерениях. В соответствии с методологическими работами Б. Г. Ананьева человек может быть рассмотрен в трех основных аспектах, образующих фундаментальные основы системы человекознания: человек как индивид, как личность и как субъект деятельности.

В индивидную структуру объединяются возрастные, половые, конституциональные и иейродинамические свойства, которые определяют более сложные образования человека как индивида — структуру потребностей и сенсомоторную организацию. При этом совокупность ключевых свойств индивида выступает в обобщенной, интегрированной форме в качестве задатков и свойств темперамента, обеспечивающих природную основу личности.

В изучении самой личности выделяются такие ее конституирующие образования, как статус личности, общественные функции, мотивация ее поведения и деятельности, мировоззрение, характер и склонности.

Человек как субъект деятельности характеризуется прежде всего совокупностью этих деятельностей, а также степенью их продуктивности.

Изучая сложные, многомерные аспекты человеческой адаптации, мы можем проследить влияние и своеобразный «вклад» каждого из выделенных аспектов.

ВНИМАНИЕ

Наибольшую значимость приобретают в контексте адаптации руководителя такие измерения человека, как личность и субъект деятельности. Именно эти две подсистемы образуют тесное диалектическое единство в ходе реализации целей определенной деятельности, «именно здесь вновь соединяется проблема субъекта с проблемой личности».

На наш взгляд, особенно тесную взаимосвязь обнаруживают личность и субъект деятельности для профессий социономического типа («человек—человек»), в которых профессиональные цели во многом достигаются за счет выраженности тех или иных качеств личности.

На тесную онтогенетическую взаимосвязь личности и субъекта деятельности указывает и сам Б. Г. Ананьев:

Еще до самостоятельного передвижения и активной речи складываются необходимые для предметной деятельности сенсомоторная структура и наиболее общие типы предметных действий рук. Одновременно со свойствами субъекта познания формируются свойства субъекта деятельности. На оба вида новых свойств (непосредственно детерминированных свойствами предметного мира, объективными свойствами и предметной деятельностью) огромное влияние оказывает комплекс социальных связей, из которого берет начало личность.

Таким образом, рассматривая комплексный и многомерный феномен адаптации с точки зрения формирования личностных новообразований, мы будем выделять прежде всего те из них, которые генерируются и лежат в основе успешной адаптации субъекта профессиональной деятельности.

Адаптация и развитие личности. На важность учета активно вырабатываемых качеств и взаимосвязей личности в ходе ее адаптации указывает также А. Л. Свенцицкий (А. Л. Свенцицкий, 1986). Он пишет:

Важным показателем освоения той или иной профессионально–функциональной роли является состояние адаптированности личности к социально–производственным условиям труда. Адаптация основывается не только на пассивно–приспособительных, но и на активно–преобразующих связях личности с окружающей средой, представляя собой неразрывное единство тех и других форм связи. Как показали исследования Е. А. Климова, входе адаптации складывается соответствующий индивидуальный стиль деятельности личности, что позволяет ей выполнять с определенным успехом свою профессионально–функциональную роль.

Представляется, что адаптация базируется на определенном комплексе когнитивных, поведенческих, личностных механизмов, их нейрофизиологическом обеспечении, которое активно генерируется адаптантом в ходе адаптации. Благодаря выделению такого аспекта мы сможем полнее осветить адаптационную психическую активность личности, а в дальнейшем на основе анализа разносторонних исследований адаптации предложить собственную модель адаптационного процесса руководителя, в основе которой будет лежать последовательность этапов, характеризующихся собственными новообразованиями.

Вообще личностные характеристики во многом определяют успешность или неуспешность адаптации, и в то же время сама эта адаптация является мощным стимулом для развития личности. Неудивительно, что одним из признанных определений личности является такое, где ведущим, конституирующим фактором неповторимости психической сферы человека является его адаптация к изменениям в окружающей среде:

Личность есть синтез всех характеристик человека в уникальную структуру, которая определяется и изменяется в результате адаптации к постоянно меняющейся среде.

На неразрывность связи адаптационных процессов и личностного развития указывает в своей обзорной работе С. К. Нартова-Бочавер:

Необходимо обратить внимание на то, что понятие развития личности в отечественных и зарубежных работах последних лет не противопоставляется адаптации, что является, по–видимому, историческим признанием целостности личности и неразрывности различных измерений ее самоактуализации.

Выделение новой предметной области — социальной педагогической психологии, анализ и обобщение экспернментальныx данных, описывающих процессы социализации, воспитания и развития, позволили в одной из наших предыдущих работ указать на непрерывную связь адаптации и развития:

Если рассматривать социальность как врожденное свойство индивида, то и процесс социальной адаптации следует определить как активно–развивающий, а не только как активно–приспособительный.

Таким образом, мы видим, что явления адаптации и личностного развития взаимно дополняют друг друга, образуя различные направления для самоактуализации.

Концептуальная схема адаптации

Поскольку феномен адаптации личности с точки зрения выделенных нами трех основных аспектов характеризуется различными психологическими образованиями (адаптация как результат характеризуется степенью итоговой адаптпрованности, как процесс — своими пространственно-временными механизмами, как источник новообразований — комплексом активно формируемых качеств), концептуально можно представить адаптацию в виде треугольника (рис. 1.1).

Из рисунка видно, что фундаментальными, ключевыми измерениями адаптации остаются ее процессуальный и результативный аспекты. В то же время личностные новообразования, выделяющиеся и формирующиеся внутри первых двух аспектов, затем надстраиваются и образуют собственное измерение адаптации. Последнее измерение, пусть и не рядоположное процессу и результату адаптации, может быть взято в основу классификации типов адаптационного процесса.

В соответствии с нашим подходом полноценная адаптация всегда включает в себя целый спектр самоизменений и выработку новых личностных качеств, поскольку здесь речь идет об активном приспособлении личности, об активном самоизменении, самокоррекции в соответствии с требованиями среды. Просто пассивного принятия ценностных ориентации среды без активного самоизменения быть не может, если речь действительно идет о процессе адаптации.

Остановимся более подробно на подходах к рассмотрению феномена адаптации, сформировавшихся в различных отраслях психологической науки.

Рассмотрение нами широкого спектра разнообразных теоретических направлений, объясняющих отдельные аспекты феномена адаптации, было бы неполным, если бы мы не остановились на классе психофизиологических концепций адаптационных процессов. Действительно, анализ комплексного феномена адаптации логично начать с ее индивидного уровня, играющего весьма важную роль в обеспечении адаптационного процесса.

Здесь на передний план научного анализа выступают адаптивные процессы и реакции человека как индивида в условиях существенных, кардинальных изменении во внешней среде или, шире, в окружающей природе. Б. Г. Ананьев пишет:

Адаптация человека к низким и высоким температурам и резкой смене климатических условий, к перестройке суточных циклов биологических ритмов, влияние солнечной активности и других космических факторов — все это новые проблемы естествознания и медицины, охватывающие ватную сторону связей «природа–человек».

В рамках данного направления те или иные модели адаптации базируются на анализе многочисленных экспериментальных данных о динамике физиологических параметров организма в ходе адаптации. Одним из общих подходов к рассмотрению феномена адаптации является ее трактовка как процесса перестройки психофизиологических характеристик для того, чтобы индивид под влиянием факторов внешней среды сохранял необходимое функциональное состояние, приспосабливался к новым условиям существования и жизнедеятельности.

Весьма полный анализ основных психофизиологических механизмов адаптации человека к неблагоприятным условиям жизненной среды (на примере адаптационных процессов, рассматриваемых в космической медицине) приведен в работах С. И. Степановой. Она выделяет основное противоречие феномена адаптации и его ритмическую основу:

Фактически, адаптация есть непрерывное разрешение противоречия между изменением и сохранением, динамикой и статикой; другими словами, основное противоречив адаптационного процесса представляет собой основное противоречие всякого движения.

Таким образом, динамика жизни обеспечивается взаимодействием двух антагонистических начал, заключенных в субъекте, которые попеременно доминируют в ходе всего адаптационного периода. «Следовательно, адаптационный процесс есть процесс ритмический», — заключает С. И. Степанова (там же). К ритмическим основам организации психофизиологических механизмов адаптации мы вернемся позже, а пока продолжим обзор основных психофизиологических концепций процесса адаптации.

Концепция общего адаптационного синдрома Г. Селье

Одной из таких концепций, получивших широкое распространение в психофизиологических исследованиях и интерпретациях их результатов, является концепция общего адаптационного синдрома Г. Селье. В соответствии с этой концепцией под воздействием определенных стрессоров в целостном организме протекают так называемые адаптационные реакции — увеличение коры надпочечников в сочетании с их усиленной секрецией, нарушение обмена веществ с превалированием процесса распада, определенные гормональные сдвиги. Адаптационный синдром, по Г. Селье, имеет стадиальный характер стадия тревоги с мобилизацией защитных сил; стадия сопротивляемости, или стабилизации, — повышенной устойчивости организма к воздействию неблагоприятных воздействий; стадия истощения).

В то же время подчеркивается его постоянство, непрерывность, наличие обязательного минимально необходимого напряжения в ходе всей жизнедеятельности организмов:

Даже в состоянии полного расслабления спящий человек испытывает некоторый стресс. Сердце продолжает перекачивать кровь, кишечник — переваривать вчерашний ужин, а дыхательные мышцы обеспечивают движения грудной клетки. Даже мозг не полностью отдыхает в периоды сновидений… Полная свобода от стресса означает смерть.

Индивидуальный уровень адаптивности

Проблеме индивидуальных вариаций в прохождении процесса адаптации индивидом посвящены комплексные исследования Д. А. Бирюкова. Рассматривая взаимодействие индивида и окружающей среды, он обосновал вывод о различии индивидуумов по уровню адаптивности, который определяется прежде всего характером реактивности организма. На основании этого В. П. Казначеев разработал классификацию индивидов в зависимости от своеобразия протекания адаптационных процессов, состоящую из двух типов: спринтеров, для которых характерно быстро развивающиеся и интенсивно протекающие, но вместе с тем кратковременные адаптивные изменения, и стайеров — медленно развивающиеся и умеренно интенсивные, но достаточно длительно сохраняющиеся адаптивные сдвиги.

ЭКСПЕРИМЕНТ

Интересно отметить, что многочисленные экспериментальные данные (полученные, в частности, в ходе наблюдений за участниками антарктических экспедиции) позволили отечественным психофизиологам отойти от дихотомии “адаптация — дезадаптация” при классификации результирующих моментов адаптационного процесса. Так, Н. Н. Василевский экспериментально и статистически обосновал существование трех категорий обследуемых, положив в основу своей классификации степень гибкости, пластичности нервных и сомато-вегетативных функций: адаптивные (с высокой пластичностью, перенастраиваемостью на новые условия жизнедеятельности), средней адаптивности (умеренная гибкость нервной системы, соматических реакций в новых условиях) и неадаптивные (низкая преспосабливаемость либо даже отсутствие реактивной динамики при существенных изменениях внешней среды).

Неврологическая регуляция адаптационных процессов

Весьма продуктивным является подход, позволяющий проследить влияния различных неврологических структур на регуляцию высших форм психического отражения, возникавших на последовательных этапах человеческой эволюции и адаптации. Отталкиваясь от классических работ Н. А. Бернштейна и «накладывая» собственный эмпирический материал по результатам исследований когнитивной сферы, Б. М. Величковский  вводит шесть уровней иерархической регуляции различных процессов перцептивной, сенсомоторной и когнитивной обработки:

Уровень Л. Палеокинетические регуляции. Этот самый нижележащий уровень обеспечивает протопатическую чувствительность и базовые защитные реакции.

Уровень В. Синергии. На данном уровне осуществляется регуляция ритмических и циклических движений; осознание сводится к проприо- и тангорецепторным ощущениям.

Уровень С. Пространственное поле. Здесь подключаются первичные области коры головного мозга, которые обеспечивают восприятие стабильной и объемной окружающей среды.

Уровень D. Предметные действия. На следующем витке эволюции формируются вторичные области неокортекса. В результате становится возможной тренировка перцептивных и моторных навыков высшего порядка в ходе адаптации, память поддерживается перцептивными образами.

Уровень Е. Концептуальные структуры. Ассоциативные области коры позволяют идентифицировать объекты л события как элементы порождающих классов, вступать в коммуникации и иметь собственное символическое представление о мире.

Уровень F. Метакогнитивные координации. Формирование контрольных областей неокортекса делает возможным личностное и межличностное отношение, рефлексивное сознание и продуктивное воображение.

Для нас важным является также тезис о том, что когнитивные и мотивационные механизмы личности тесно переплетаются между собой, что является, по-видимому, результатом коннективистских тенденций в ходе эволюции и адаптации:

В связи с предложенной схемой возникает вопрос, ограничивается ли применение такой организации только лишь областью моторного контроля и когнитивной обработки или же она описывает и другие функциональные аспекты регуляции деятельности. Тесное взаимодействие когнитивных и мотивационных переменных — одна из главных особенностей «деятельности» по сравнению с «поведением». Одну из многообещающих перспектив задает то, что эмоции и мотивационные процессы могут и сами быть организованы в виде иерархии.

ЭКПЕРИМЕНТ

Экспериментальные данные психофизиологических функций космонавтов (предполетный, полетный и послеполетный периоды), подвергнутые качественному и количественному анализу С. И. Степановой, позволили прийти к выводу о выраженной ритмической природе этих процессов в ходе адаптации. Прежде всего это касается выраженной колебательной функции в динамике параметров внимания космонавтов, у которых выделяются колебания уровня бдительности с периодами 2-3 и 30-40 минут (в зависимости от напряженности деятельности, функционального состояния адаптанта и его индивидуально-психологических особенностей). Другой важный вывод из сформулированного закона волнообразности действия адаптационного процесса заключается в том, что всегда необходимо учитывать, на какую фазу колебания адаптационного процесса приходится то или иное воздействие в изменяющейся внешней среде. Именно учет этой закономерности позволяет объяснить зарегистрированные многочисленные факты, когда воздействия определенного типа (одинаковые по своему составу и интенсивности) на одних этапах адаптации дают выраженную реакцию (или даже целый симптомокомплекс), на других — незначительную (слабую), а на третьих никак себя не проявляют в динамике психофизиологических показателей. Вместе с тем в волнообразной природе адаптивных процессов на психофизиологическом уровне достаточно выражены ритмические составляющие, относящиеся к классу сверхмедленных физиологических процессов (с периодами от нескольких минут до классического суточного ритма), которые достаточно детально исследованы рядом отечественных авторов.

В проведенных нами ранее исследованиях психофизиологических составляющих динамики психомоторной деятельности (простое зрительно-моторное реагирование) и формально-динамических характеристик интеллектуальной деятельности как основных компонентов адаптационного процесса также удалось показать наличие медленноволновых и сверхмедленных составляющих. Выявлено, в частности, существование двух основных диапазонов в колебаниях латентного периода простой зрительно-моторной реакции на предъявляемые через равные интервалы времени стимулы — так называемый младший диапазон реагирования (интервалы подачи стимулов через 1 и 2 секунды) и старший диапазон (интервалы 4, 6, 8 и 10 секунд). В свою очередь, показатели скорости выполнения интеллектуальных действий на двух различных этапах решения задач обнаружили достоверную взаимосвязь с двумя различными биоэлектрическими индикаторами лабильности.

Проинтерпретировать полненные экспериментальные факты оказалось возможным на основе концепции об обеспечении психической деятельности корково-подкорковой структурно-функциональной организацией связей, включающей звенья различной степени жесткости. Анализ на основе этой концепции таких общих свойств нервной системы, как лабильность и подвижность, предпринятый В. А. Суздалевой, позволил обосновать положение о том, что функционирование жестких звеньев центральной нервной системы обусловливает функциональную лабильность (скорость протекания) нервных процессов. В то же время функционирование гибких звеньев в различных корково-подкорковых структурах головного мозга связано с таким свойством, как подвижность нервной системы, которая лежит в основе психофизиологического обеспечения адаптации индивида к новым условиям протекания различных видов деятельности.

Исходя из этого можно предположить, что быстрота установления интеллектуального навыка при решении задач обеспечивается на основе жесткого и устойчивого взаимодействия нейронных ансамблей, тогда как быстрота усмотрения эквивалентности алгоритмов решения предъявляемых задач (то есть легкость объединения алгоритмических процедур в одну когнитивную структуру) связана с более гибким взаимодействием структурно-функциональных образований головного мозга. Отсюда можно сделать вывод о том, что лабильность как общее свойство нервной системы, лежащее в основе процессов адаптации, имеет своим основанием функционирование как жестких, так и более гибких звеньев центральной нервной системы, что, в свою очередь, обусловливает различные скоростные показатели процесса решения задач.

С другой стороны, эти же скоростные параметры прохождения отдельных этапов решения интеллектуальных задач обнаружили структурные взаимосвязи (по результатам проведенного факторного анализа) с выраженностью медленноволновой ритмики в латентных периодах простого зрительно-моторного реагирования. Так, увеличение 1,5-2,5-минутных колебаний в латентных периодах зрительно-моторных реакции коррелирует с достижением высоких значений скорости установления интеллектуального стереотипа решения, в то время как мощность 14-30-секундных колебаний положительно связана со скоростью возникновения догадки.

ВНИМАНИЕ

Здесь необходимо отметить, что новейшие разработки в области поиска значимых для управленческой деятельности индивидуальных особенностей и их последующей диагностики вновь оперируют таким психофизиологическим комплексом, как лабильность нервных процессов. Так, в работе Е. М. Борисовой с соавторами обосновано существование трех основных блоков профессионально важных качеств руководителя: интеллектуальный, личностный и динамический (сила и лабильность нервной системы). На объемной и репрезентативной выборке испытуемых (около 400 человек, из них 345 управленцев) показано, что именно по показателям лабильности в мыслительно-речевой деятельности группа руководителей статистически значимо отличается от группы студентов, тогда как по показателю силы нервной системы эти различия незначимы.

Адаптация и биоритмы

Дальнейшие исследования влияния выраженности ряда психофизиологических показателей испытуемых (мощности отдельных волн кардиограммы, субъективной оценки самочувствия, активности и настроения и некоторых других) о ходе их адаптации к новым условиям организации трудовой и учебной деятельности показали, что здесь играют большую роль ритмы суточного диапазона, которые обнаруживают известную синхронность на физиологическом и психологическом уровнях. Возможно, именно эффект синхронизации разноуровневых параметров человеческой индивидуальности является одним из психофизиологических механизмов адаптивных реакций. Как было выявлено нашим исследованием, успешность приспособления к новым логическим схемам решения при оперировании с новым классом интеллектуальных задач определяется прежде всего генеральным фактором скорости интеллектуальной деятельности, которая, по многочисленным данным других авторов, обеспечивается за счет синхронизации биоэлектрической активности различных отделов головного мозга.

ЭКСПЕРИМЕНТ

Проблеме биоритмологических основ адаптивных возможностей человека а контексте структуры черт личности посвящено исследование Ю. М. Плюснина и А. А. Путилова. На большом экспериментальном материале (обследован 231 человек при помощи разработанного авторами самооценочного опросника индивидуального профиля и адаптивных возможностей, а также ряда личностных и интеллектуальных тестов) были выявлены интересные корреляции между показателями адаптивности, совокупностью личностных факторов и комплексом биоритмологических характеристик, описывающих весь профиль цикла «сон — бодрствование».

Так, один из показателей биоритмологической анкеты, отражающий способность бодрствовать допоздна (высокий уровень активности а вечернее время, способность бодрствовать в ночные часы), оказался положительно связан с такими личностными факторами опросника Р. Кеттелла, как +Е — склонность к доминированию и фактор второго порядка — экстраверсия. Иными словами, способность бодрствовать допоздна свойственна людям с комплексом лидерских качеств: общительность, концентрированность на внешних событиях, независимость, властность, упрямство. С другой стороны, адаптивные возможности испытуемых (по самооценке биоритмологической адаптации) положительно связаны с двумя факторами второго порядка того же 16-факторного опросника Р. Кеттелла: экстраверсия — интроверсия и тревожность — приспособленность. Таким образом, психологически и социально приспособленные экстраверты отличаются также высоким уровнем способностей к биоритмологической адаптации.

Интересно отметить, что личностный фактор +Е Р. Кеттелла оказался также положительно связан с психофизиологической характеристикой комплексного феномена адаптации, а именно с адаптацией к дополнительному респираторному сопротивлению, которая играет важную роль в ходе реализации некоторых видов профессиональной деятельности. По всей видимости, адаптационные процессы обусловливают развертывание ннтегративных процессов в структуре человеческой индивидуальности, и прежде всего таких ее аспектов по Б. Г. Ананьеву, как индивидный уровень, личность, субъект деятельности. В результате адаптация может и должна рассматриваться как активное приспособление и самоизменение человека во всех его существенных измерениях и свойствах. Выделению когнитивных, поведенческих и личностных аспектов адаптации посвящены следующие разделы данной главы.

Адаптация и интеллект

Тезис о существенной роли интеллектуальных структур в развитии процессов адаптации разделяется большинством авторов. Прежде всего, данный подход разрабатывался в теории когнитивного развития Ж. Пиаже. В соответствии с данной теорией организация умственной деятельности, развиваясь от простейших двигательных координаций до абстрактно-логических рассуждений и формирования на этой основе гипотез, обеспечивает решение проблемы адаптации индивида.

Отстаивая и развивая тезис об адаптивной природе интеллекта, Ж. Пиаже подробно описывает два основных механизма, способствующих приспособлению человека к условиям окружающей среды, — это ассимиляция и аккомодация. Под ассимиляцией Пиаже понимает совокупность интеллектуальных действий индивида, направленных на включение факторов окружающей среды в уже сложившиеся у него когнитивные структуры. «Таким образом, психическая ассимиляция есть включение объектов в схемы поведения, которые сами являются не чем иным, как канвой действий, обладающих способностью активно воспроизводиться». Аккомодация представляет собой противоположный процесс воздействия среды на субъект, когда он направляет собственную активность на изменение уже сформировавшихся когнитивных структур, изменяет действия и представления в соответствии с новыми обстоятельствами.

Этот термин означает, что живое существо никогда не испытывает обратного действия как такового со стороны окружающих его тел, но что это действие просто изменяет ассимилятивный цикл, аккомодируя его в отношении к этим телам (там же).

Исходя из этого Пиаже определяет адаптацию как равное соотношение этих двух векторов интеллектуальной активности индивида:

Можно было бы определить адаптацию как равновесие между ассимиляцией и аккомодацией, или, что по существу одно и то же, как равновесие во взаимодействиях субъекта и объектов.

Развивая идеи Пиаже, У. Найссер делает акцент на непрерывной динамике когнитивных навыков, которые претерпевают систематические изменения. При помощи многочисленных экспериментов показано, что совокупность когнитивных схем позволяет субъекту полнее отражать и, следовательно, приспосабливаться к экологически более важным факторам внешней среды. Развитие когнитивных схем инициируется и сопровождается как внешней исследовательской активностью, так и внутренним переструктурированием.

Сходный этап в интеллектуальном процессе приспособления к актуальной ситуации выделяет М. Вертгеймер. Он подробно исследует операцию перецентрирования, заключающуюся в переходе от одностороннего, часто эгоцентрического видения ситуации, к отражению целостной структуры ее основных элементов. При этом подчеркивается неразрывная связь приспособительных процессов продуктивного мышления с личностными особенностями субъекта адаптации:

Но даже те процессы, которые, по–видимому, являются чисто интеллектуальными, предполагают определенную установку человека — некую готовность рассматривать проблему, делать это открыто, честно и искренне.

Несмотря на то что существует несколько подходов к пониманию интеллекта, одно из четырех основных определений, выделенных Л. Ф. Бурлачуком, связано именно с интеллектуальным обеспечением процессов адаптации:

Интеллект — это то, что обеспечивает эффективность адаптации, поведения в сложной среде.

При этом большое значение придается не только внутреннему процессу интеллектуальной переработки информации, но и использованию результатов интеллектуальной деятельности при взаимодействии с различными средовыми факторами:

Понятие такого рода, как интеллект, раскрывается лишь в плане конкретных действенных взаимоотношений индивида с окружающей действительностью.

Модели интеллекта. Двухфакторную модель интеллекта отстаивает Р. Кеттелл. В соответствии с этой концепцией он рассматривает интеллектуальные модели адаптации, которые обеспечиваются за счет двух основных факторов — текучего (fluid) и кристаллического (crystallized) интеллектов. Если текучий интеллект позволяет легче отражать и перерабатывать новые отношения и зависимости, то кристаллический интеллект, формирующийся онтогенетически более поздно, аккумулирует уже сложившиеся ранее когнитивные схемы адаптации человека. Индивидуальные различия проявляются прежде всего в текучем интеллекте, который измеряется при помощи батареи тестов, «свободных от культуры». Кристаллический интеллект во многом представляет собой индивидуализированный когнитивный сплав прошлого опыта, культуры, направленности личности, что может быть продиагностировано классическими, прежде всего вербальными, тестами интеллекта.

Вплотную к изучению феномена кристаллического интеллекта принимают подход, обосновывающий выделение так называемого социального интеллекта. Этот подход вытекает из трехмерной модели интеллекта Дж. Гилфорда, достаточно подробно описанной в литературе по психодиагностике. В соответствии с этой моделью интеллект описывается при помощи трех ключевых измерений, которые, комбинируясь, дают в итоге всевозможные виды интеллекта:

• операции (оценивание, конвергентное мышление, дивергентное мышление, память, познание);
• результаты (элементы, классы, отношения, системы, трансформации, импликации);
• содержание (образное, символическое, семантическое, поведенческое).

Таким образом, всего в модели Дж. Гилфорда выделяется 120 факторов интеллекта.

Социальный интеллект представляет собой результат применения операции «познание» к содержанию операции «поведение». Соответственно, социальный интеллект включает в себя следующие аспекты: способность выделять из ситуации отдельные элементы поведения, распознавать его общие свойства, выделять отношения между различными характеристиками поведения, идентифицировать смысл поведения людей в различных ситуациях, понимать изменения сходного поведения в контексте разных ситуаций, определять последствия того или иного поведения.

ВНИМАНИЕ

Таким образом, социальный интеллект является когнитивным компонентом коммуникативной сферы личности, непосредственно влияющим на успешность общения и социальной адаптации. Он входит в число профессионально важных качеств личности для профессий типа «человек-человек», куда относится и профессия руководителя. С учетом этого мы можем предположить, что выраженный социальный интеллект может входить в круг личностных факторов, обеспечивающих более успешную управленческую адаптацию.

Стратегии постановки и решения задач. Рассматривая интеллектуальное обеспечение процессов адаптации в сложной практической деятельности, Д. Н. Завалишина выделяет ключевые «измерения», которые позволяют дифференцировать (и упорядочить) множество проблем. В качестве таких оппозиционных измерений пространства проблем выступают следующие дихотомии (они лишь условно называются независимыми, поскольку относятся к разным предметам, функциям, механизмам мышления в ходе адаптации): «диагностическая — прогностическая», «познавательная — регуляторная», «предметная (объектная) — коммуникативная», «ситуативная — перспективная», «частная — обобщенная» и т. д.

На основании серии проведенных экспериментов автор обосновывает существование еще одного измерения, описывающего характер ценностно-целевого решения человеком проблем целостной жизнедеятельности. Это измерение — оппозиция «адаптивный — творческий», которое обусловливает четыре типа постановки (конструирования, формулирования) проблематизации деятельности и саморазвития:

• прогрессивно-творческий тип, для которого характерна постановка широкого спектра перспективных, обобщенных задач оптимизации труда и собственного саморазвития;
• адаптивно-репродуктивный тип, где в основе проблематизации лежит стереотипизация, то есть упрощение актуальных ситуаций и сведение их к известным из прошлого опыта;
• адаптивно-активационный тип, который наряду со стерео- типизацией использует такой способ проблематизации, как искусственное усложнение ситуации, создание квазипроблем;
• адаптивно-деформирующий тип, в основе которого лежит невозможность комфортного существования вне «точки» своей профессии, что является следствием неправомерной аксиологизации субъектом средств, условий и т. п. своей профессиональной деятельности.

Подход к адаптации как к процессу формирования субъектом когнитивных стратегий по преодолению стрессогенной ситуации позволил С. А. Шапкину и Л. Г. Дикой построить континуум стратегий адаптации. Интересно отметить, что здесь также наметился отход от дихотомии «адаптация — дезадаптация” за счет описания промежуточных стратегий:

В этом случае успешная адаптация и дезадаптация образуют как бы континуум, на одном плюсе которого — сочетание наиболее эффективных стратегий: «гибкой» или «мобилизационной» когнитивных стратегий, большее количество ресурсов и высокий уровень контроля за негативными эмоциональными переживаниями; на другом — сочетание неэффективных когнитивных стратегий, малого количества ресурсов и слабой эмоциональной регуляции. Другие сочетания, возможные на этом континууме, могут характеризовать ту или иную степень адаптации или дезадаптации.

Поэтому когнитивные стратегии, с одной стороны, позволяют адекватнее описать процесс формирования психологической системы адаптации, а с другой — наглядно демонстрируют своими разнообразными сочетаниями сложность взаимодействия различных регуляторных подсистем, участвующих в данном процессе.

ЭКСПЕРИМЕНТ

Весьма интересное исследование когнитивной сферы испытуемых в ходе овладения ими такой важной управленческой функцией, как планирование, провела К. А. Абульханова-Славская (1994). В одной из серий экспериментов моделировалась деятельность испытуемых, выступавших в роли организаторов по планированию, подготовке и проведению учебного мероприятия в естественных условиях. Особенности когнитивной организации оценивались по параметрам активность-пассивность и пролонгированность-ситуативность.

Эксперименты показали, что наиболее тесную связь с личностными характеристиками обнаруживает такой интегральный тип объективно-временной организации когнитивной сферы испытуемых, который описывается способностью строить пролонгированные программы действий для других с преимущественной опорой на субъективные интерпретации происходящих событий. Другими словами, наибольшая интегрированность когнитивной и личностной структур субъекта организаторской деятельности достигается в случае выраженных способностей к долгосрочному планированию в сочетании с определенной консервативностью в области собственной системы внутриличностных механизмов, системы каузальных атрибуций.

В другой работе К. А. Абульханова-Славская рассматривает взаимосвязи между социально-когнитивными структурами и адаптацией человека к социальным изменениям. В качестве такой когнитивной структуры выступает социальное мышление личности, которое является определенным «обобщением» личностью своего способа жизни:

Предметом мышления личности является вся социальная действительность в совокупности феноменологических и сущностных характеристик (социальных процессов, событий, ситуаций, отношений и поведения людей, их личностей), а также ее собственная жизнь. Личность как субъект жизни имеет способность к такому мышлению и потребность в нем. Мышление личности выражает ее отношение к социальной действительности в целом, а также к конкретным формам этой действительности, на которые последняя структурируется в данном обществе в данную эпоху: моральным, правовым, политическим и главное — собственно ценностным.

На основе процедур категоризации и интерпретации выделяются четыре личностных типа мышления (как комбинация оценок себя и общества либо объектом, либо субъектом социальной активности). Один из этих типов можно отнести к вдвойне адаптированному, а другой — к столь же неадаптированному поляризующимся классам современного российского общества. Через различные логические схемы взаимосвязей между характером представлений, ценностных ориентации сознания, типом мышления и социальной позицией личности показана роль социального мышления в адаптации личности к происходящим социальным изменениям.

С другой стороны, формирование и развитие устойчивых к изменениям объектов логических операций как у детей, так и у взрослых подразумевает возможность переноса понимания логической необходимости из одной области знания в другую. Проведенное исследование свидетельствует о том, что когнитивный аспект адаптационного процесса имеет в своей основе такой операциональный механизм, как понимание логической необходимости валидного дедуктивного вывода (так называемые «метакомпоненты дедуктивного рассуждения»). В другой работе одним из выводов является положение о том, что степень когнитивного развития — один из факторов успешной социально-психологической адаптации. В частности, у младших школьников с меньшим уровнем адаптации было отмечено рассогласование между различными составляющими когнитивной сферы (импульсивность и разнонаправленность познавательных реакций, нарушение гармонии между невербальным и вербальным интеллектом и т. п.).

Интеллект и профессиональная деятельность руководителя. Интересно отметить, что постановка в центр научного анализа прежде всего активной и целостной интеллектуальной деятельности самого субъекта управления сопровождается изменением роли средств обеспечения его труда. Например, если в предыдущей практике так называемой «нормативной поддержки управленческих решений» адаптация субъекта к управленческой деятельности заключалась преимущественно в усвоении знаний и навыков принятия решений в соответствии с четко регламентированными целями и процедурами, то современная тенденция заключается в информационной поддержке интеллектуальной деятельности начинающего руководителя, развертывающейся в слаборегламентированных условиях и базирующейся на дескриптивно-рефлексивном обеспечении его труда.

В исследованиях зарубежных авторов также показано, что особенности функционирования когнитивной сферы непосредственно влияют на различные стороны управленческой деятельности. Так, австралийский исследователь Леон Манн (Leon Mann) приводит классификацию четырех типов менеджеров, принимающих решения, по двум параметрам: рациональность-интуитивность и гибкость-ригидность. Проанализирована связь девяти когнитивных факторов с увеличением стажа управленческой работы. По данным этого исследования можно заключить, что руководители, успешно прошедшие управленческую адаптацию, отличаются такими когнитивными характеристиками, как способность к генерированию альтернатив, понятливость, последовательность и готовность к компромиссам.

Исследование адаптационных процессов в разворачивающихся трудных жизненных ситуациях позволило С. Кобаса (S. Kobasa) с сотрудниками выделить важный когнитивный компонент. Этот компонент успешной адаптации связан прежде всего, с когнитивным контролем, который позволяет «возвыситься» над сложными обстоятельствами и таким образом противостоять факторам жизненной ситуации. Л. И. Анцыферова указывает:

Когнитивно оценивая даже трагические события, такие люди снижают их значимость и уменьшают тем самым психотравмирующий эффект. Обобщенная позиция субъекта целостной жизни обусловливает восприятие им любого стрессового события не как удара судьбы, влияния неподконтрольных сил, но как естественного явления, как результата действия других людей. Субъект уверен, что любую трудную жизненную ситуацию можно так преобразовать, что она будет согласовываться с его жизненными планами, окажется в чем–то ему полезной.

В другом исследовании, также посвященном когнитивным аспектам формулирования проблемы при принятии стратегических решений, были установлены тесные корреляции между группой переменных, объединенных названием «управленческий опыт», и интуитивностью в формулировании проблемы и принятии решения, а также между образовательным уровнем и выраженностью проактивного стиля взаимодействия с подчиненными. На важность богатого личного профессионального опыта руководителя в ходе управленческой деятельности указывают также отечественные исследователи.

Когнитивная организация руководителя

Мы видим, таким образом, что структура когнитивной организации, обеспечивающая функционирование познавательной сферы в ходе овладения и развертывания управленческой деятельности, имеет преимущественно два основных структурных образования.

Во-первых, это формирование когнитивных механизмов, отражающих складывающуюся систему своеобразного «поля сил» в межличностном окружении и формирующих схемы логического описания, объяснения и предсказывания как линий поведения сотрудников, так и своей собственной системы поступков.

Во-вторых, когнитивное структурирование ситуации предполагает генерирование когнитивных карт, описывающих перспективное функционирование объекта управления: иерархию целей, вытекающую из них логику и последовательность задач, привлекаемые ресурсы и др.

Однако когнитивные структуры субъекта управленческой адаптации, являясь важными ее механизмами, не позволяют полностью раскрыть комплексный характер овладения профессиональной управленческой деятельностью.